– О, извините, – начала Мег.

Это был тот человек, на которого она обратила внимание в церкви и на кладбище, – то ли король, то ли прокаженный. Выражение его лица не изменилось, оно было по-прежнему бесстрастным.

– О, не извиняйтесь, пока не узнаете, кто я такой. Она говорила обо мне. Я – убийца Дэна.

Глава 2

Мег протянула руку:

– Здравствуйте.

Его лицо не предназначалось для выражения эмоций, но, очевидно, ее реакция озадачила его, и затянувшаяся пауза предоставила ей возможность изучить его более тщательно. Он был в черном костюме, который надевают на свадьбы и похороны, хотя костюм казался неношеным, покрой был несколько старомодным. Приятный галстук из тяжелого шелка в голубых и серых тонах, но слишком узок для теперешней моды. «Интересно, он тоже надевал его только на свадьбы и похороны?» Она решила, что это обычное выражение его лица. Сказать суровое – значит ничего не сказать. Он мог бы служить идеальным натурщиком для скульптора, работающего над фигурой бога ацтеков, который принимал как должное поднесенные скальпы врагов.

Наконец он протянул руку. Его ладонь была большая, с прямыми пальцами, кожа оказалась шершавой, как чешуя змеи.

– Вы хладнокровны, – произнес он.

– Нет, просто онемела.

Веки тяжелые; торчащие темные ресницы на мгновение скрыли глаза. Это был единственный признак то ли смущения, то ли извинения. Его глубокий голос слегка потеплел, когда он сказал:

– Да, он вами очень гордился.

Эти слова показались Мег странными. Дэн ею не гордился, совсем наоборот, он так и не смог простить ей, что она отказалась от карьеры, которую он для нее выбрал. «Он любил вас» было бы ближе к истине. Но, может быть, этот человек не знал, как произнести слово «любовь»? Кто же он такой, черт возьми? Когда она попыталась заговорить, горло свело от сдерживаемых рыданий. Слова не получались. Неужели он гордился ею? Дэн?

Прежде чем она смогла овладеть собой, он отпустил ее руку и отвернулся, уступая место другим, ожидавшим своей очереди приветствовать ее.

Некоторые лица были знакомы, большинство – нет. Мег отвечала на их соболезнования с вежливостью робота. Она почувствовала искреннее облегчение и удовольствие при виде старого друга. Дэрен Блейк, личный адвокат Дэна, унаследовал должность от своего отца. Он был лишь на несколько лет старше Мег; в детстве они вместе играли, он, скорее, был для нее старшим братом, защищал от грубых мальчишек и от безжалостных шуток Клифа. Мег не удивилась, когда он выбрал профессию адвоката, ведь еще ребенком он предпочитал спорить, а не драться. Он был очень близорук, поэтому очки с большими диоптриями в роговой оправе были неотъемлемой частью его лица, как и карие глаза.

Он носил усы, она помнила их со времени их последней встречи: усы являлись отличительной чертой, иначе его лицо было бы вовсе непримечательным; оно было приятным, но красивым его не назовешь. Усы пощекотали ее щеку, когда он поцеловал ее, держа ее руку в своих ладонях. Модный, дорогой костюм явно сшит на заказ, но он не скрывал склонности хозяина к полноте.

Его волосы поредели. Мег знала, теперь она может расслабиться. Она глубоко вздохнула, и Дэрен сжал ее руку.

– Трудный день?

Искренность его сочувствия сгладила банальность вопроса.

– Трудные три дня – неделя – сколько это продолжается. Я уже сбилась со счета.

С видом человека, элегантным образом игнорирующего условности, он обнял ее за плечи и повел к стулу, другой рукой захватив бокал вина с подноса у проходящей мимо служанки.

– Садись и передохни минутку. Ты выглядишь усталой.

– Нет. Я чувствую себя отвратительно и так же выгляжу.

Мег глотнула шерри.

– Как раз то, что доктор прописал. Может, мне взять графин в свою комнату и напиться?

– Худшее позади, Мег.

– Не уверена. Если Фрэнсис все еще продолжает исполнять роль миссис Дэнверс, то нас ожидает неприятный вечер. – Дэрен был озадачен, и она поняла почему, ведь он не знал об их семейной шутке. Ей не хотелось объяснять, но она все еще злилась на Фрэнсис и решила поделиться: – Она предсказывает гибель и уныние, говорит о проклятии, лежащем на нашей семье. Вообще-то я считаю, у нее крыша поехала. Она заявила, что я должна воздать должное убийце Дэна! Ты можешь в это поверить? А самое ужасное, что человек, о котором она говорила, услышал ее слова. Она специально это сделала. Он стоял у меня за спиной, я-то его не видела, а она говорила это ему в лицо.

– Я видел, как ты с ним разговаривала, – медленно ответил Дэрен.

Вино, выпитое на пустой желудок, кроме того, стресс и усталость повлияли на нее неожиданно быстро. Реакция ее замедлилась. Лишь через несколько секунд она отреагировала на его слова:

– А откуда тебе известно, кого я имела в виду? Не хочешь же ты сказать…

– Нет, нет, ничего подобного. – Дэрен выглядел шокированным. – Просто я не в первый раз слышу такое обвинение. В маленьких городках склонны посплетничать и подозрительно относятся к чужакам.

– Кто он?

– Меня удивляет, что ты с ним не встречалась. Но если подумать, он в городе всего-то года три. А ты не часто баловала нас своим присутствием, Мег.

– Я была занята. – Она хотела остановиться на этом. Ведь она не обязана ни перед кем отчитываться за свое отсутствие. Но она не смогла вынести мягкий укор в его глазах. – С Дэном я часто встречалась, ты ведь знаешь, он приезжал в Нью-Йорк почти каждый месяц. Бабушка тоже. Дэрен, если ты не ответишь на мой вопрос, я закричу.

– О, прости. – Дэрен мигнул. – Не понимаю, почему Дэн не рассказал тебе о нем. Его зовут А. Л. Райли. Он стал управляющим магазином два года назад.

– Правда? – Мег оглядела комнату с возросшим интересом, но его нигде не было видно. Должно быть, он перешел в столовую, где в соответствии с традицией накрыли столы.

Значит, это Райли. Дэн упоминал его, и не раз. Он очень мало говорил о происхождении и воспитании этого человека, о его семье. Дэн заявлял, что ему наплевать, где человек родился и чем он занимался, если только он умеет пользоваться своими руками и мозгами, а Райли это блестяще доказал. В ювелирном искусстве он превзошел самого Дэна, а тот так гордился своим мастерством, пока артрит не скрутил его пальцы: установка в оправу драгоценного камня и обработка – основа ювелирного дела. Кроме того, у Райли был талант, которого не имел Дэн, – он был гениальным художником.

Если он и сказал что-то еще, то Мег не помнила; она не слушала деда не только из-за его привычки повторять одно и то же по нескольку раз, просто тема была весьма деликатной. Тактичный человек не говорил бы об этом чаще, чем того требовала необходимость. Чуткий человек понял бы, почему она так противится деду, не желая заниматься профессией, связанной с такими ужасными воспоминаниями. Но такт никогда не являлся сильной чертой характера Дэна, а ювелирный бизнес был для него наваждением. Всю свою жизнь он искал неоткрытого гения, художника, который бы под его руководством достиг такого совершенства, что мог бы соперничать с величайшими художниками-ювелирами эпохи Ренессанса, такими, как Гобле или Челлини. Однажды он встретил такого человека. И тот человек предал его дважды: умер, не успев выполнить свое обещание, и разрушил семью Дэна.

Тот человек был ее отец.

– Мег?

Обеспокоенный голос Дэрена отвлек ее от мучительных воспоминаний. Она натянуто улыбнулась:

– Я кое-что вспомнила… слова Дэна.

Невозможно такому розовощекому и пухлому мужчине выглядеть хитрым, но Дэрен попытался.

– Что-нибудь о Райли? Он когда-нибудь… – Он нахмурился и замолчал, так как в дом вошла очередная толпа народа. – Нам надо поговорить, Мег. Но сейчас не время и не место. Не забудь, что мы встречаемся в пять часов в библиотеке для оглашения завещания.

– Хорошо, – ответила Мег. Кто-то склонился над ней с явным желанием выразить свои соболезнования и успокоить – это была полная пожилая женщина с кукольным круглым лицом.