– Обожаю давать советы. Расскажите мне все, детки.

Дэрен сообщил Клифу все, до самой мелкой и несущественной детали.

– Я думаю, тебе следует об этом знать.

– Я ценю твой рассказ, Дэрен, и в свою очередь сообщу тебе кое-что, о чем тебе не рассказала Мег. На следующий день после похорон…

Перстень «мементо мори», как прозвал его Клиф, не оказал на Дэрена должного впечатления.

– Все это кажется дешевой мелодрамой, – скептически произнес Дэрен. – Может, перстень прислали для оценки.

Клиф посмотрел на Дэрена через стекло бокала:

– Я покажу тебе это чертово кольцо. Если тебе не станет не по себе, то у тебя нет ни малейшего воображения.

Он встал и вышел. Он не возвращался дольше, чем рассчитывала Мег, ведь он должен знать, где его отец хранит ту коробку.

Медленными шагами Клиф вернулся.

– Ну что, не нашел? – спросила Мег.

– Нашел, – сказал Клиф и разжал ладонь. Там лежали два перстня. – Кольцо дало потомство.

– Это второе было там же? – Мег взяла в руки второй перстень.

Вокруг стеклянной крышки располагались мелкие жемчужины. Под стеклом изящно переплетались две нити: черная и серебряная.

Дэрен с отвращением рассмотрел первый перстень с гробом и посмотрел на второй.

– Я читал о таких вещах. Разве это не символ привязанности? В них кладут также локоны младенца.

– Но чаще это траурные перстни. В них кладут волосы с головы умершего.

– Я понимаю, на что ты намекаешь. «Здесь лежу я и жду тебя». Да, в этих словах заключен зловещий смысл. Сначала принесли этот перстень, потом раздался телефонный звонок. Сегодняшний инцидент на дороге может быть частью того же плана, а может, это просто случайность. Это второе кольцо кажется мне амбициозным, но я полагаюсь на твое знание предмета и верю тебе, что оно тоже может служить вторым напоминанием о смерти. Ты о нем знал, Клиф? Или отец тебе ничего не говорил?

– Нет.

– Он ничего не сказал и о первом. Я случайно заметила перстень и прочитала слова, выгравированные на гробе. Я сразу поняла, что это угроза, но Джорджа трудно убедить.

– А я тоже не вполне убежден. Но доставка второго перстня свидетельствует о правоте твоей версии.

– Господи, ты что, слепой, Дэрен? – спросил Клиф. – Посмотри на эту мерзкую штуку. Видишь цвет волос? Необычный оттенок. Иссиня-черный. Точно такого же цвета, как волосы у Мег. Черт возьми, это ее волосы. Какое еще доказательство тебе требуется?

Дэрен первым нарушил молчание:

– Ты слишком поспешно пришел к выводу, Клиф. У многих людей черные волосы. А в этом кольце волосы двух цветов. Видимо, волосы двух людей. Если только Мег не природная блондинка и не красит волосы в черный цвет.

– Но мы знаем, у кого серебристо-светлые волосы, – сказал Клиф и побледнел. Он обожал бабушку. Она славилась своими прекрасными серебристыми волосами. Ее фотографии были развешены по всему дому, а в гостиной висел большой портрет.

– У нас есть набор разрозненных фактов. Связь между ними чисто теоретическая. Так можно доказать что угодно, – сказал Дэрен.

– Правильно, – согласился Клиф. – Если бы ты был достаточно глуп, чтобы читать детективы, ты бы знал: здесь применен тот же принцип, что и в детективном романе. Автор берет несколько разрозненных фактов и рассказывает читателю, как они соединены… Но пока у нас нет никаких оснований, чтобы вызвать полицию.

– Вот именно. Не представляю, как я буду рассказывать шерифу об этом перстне, как ты говоришь, «мементо мори», – сказал Дэрен.

– Звучит забавно. Сообщи мне, если решишься предпринять такую попытку. – Клиф подошел к бару и налил еще бренди. – Тебе налить, кузина? Немного коньяку полезно для лечения расшатанных нервов.

– У меня нервы не расшатаны, – огрызнулась Мег.

– А у меня – да. Но я начинаю думать, что нам не следует беспокоиться о физической опасности для кого-либо. Мне это начинает казаться кампанией устрашения, – сказал Клиф.

– Думаю, ты прав, Клиф. Было бы глупо предупреждать свою жертву не один раз, а несколько, прежде чем напасть на нее.

– Спасибо, мальчики. Вы меня подбодрили. Как говорит один мой знакомый, лучше пусть меня застрелят, чем испугают до смерти. Но я все-таки не уверена, что предупреждают меня. Вы не забыли дохлую крысу?

– Я не забыл. Но я считаю, это не относится к данной схеме, – сказал Дэрен.

– Ты считаешь, ее подбросили для Райли? Может, ты и прав. Это ведь не первое проявление враждебности к нему. Подожди-ка. Дай мне еще раз взглянуть на перстень. – Она схватила перстень. – Дэрен, подай мне сумку, мне нужна лупа.

Но было видно и так, что с поверхности удалили гравировку.

– Что? – спросил Клиф.

– На траурных перстнях часто пишут имена умерших и ставят дату смерти, – объяснила Мег. – На этом тоже было что-то написано. Но надпись уничтожили, причем недавно.

– Эти перстни чаще всего старые? – уточнил Дэрен.

– Большинство из них относится к XIX веку.

– Тогда это не твои волосы, – с триумфом заявил Дэрен.

– Ты не понимаешь, Дэрен. Если перстень старинный, то его выбрали потому, что волосы подходят по цвету к волосам Мег. Ты же сам говорил, что у миллионов людей черные волосы. А инициалы стерли потому, что они не подходят, – сказал Клиф.

– А почему здесь не написали ее инициалы?

– А я откуда знаю? Может, не было нужных инструментов или не сумели.

Клиф замолчал, а Мег рассмеялась.

– Клиф, ты загнал себя в угол. Ты пытаешься доказать, что эти кольца прислал Райли. Но поверь мне, у него есть все необходимые инструменты и навыки. Он мог бы написать на кольце не только мои инициалы, но и адрес, если б захотел.

Она встала и зевнула. Клиф сказал:

– Подожди минутку. Ты не выслушала мою вторую версию.

– Я не хочу слушать. Это пустая трата времени. Мы играем в угадайку. Когда дядя Джордж вернется, мы его спросим, откуда у него второй перстень. Но не думаю, что это добавит нам знаний. Спокойной ночи, Дэрен, спасибо за прекрасный вечер.

Она поплелась наверх и слышала, как в гостиной мужчины продолжали обсуждать варианты. Она не понимала, чего добивается Дэрен. Он же первым посчитал их с Клифом версии несерьезными плодами воображения. Но она понимала цель Клифа: тот пытался убедить ее, что это дело рук Райли, а если он способен вести жестокую кампанию запугивания, то ей необходимо избавиться от него как можно скорее. Мег не сомневалась, что ей это удалось бы. Она обладала всеми преимуществами, которых не имел Райли, – деньгами, властью, положением, репутацией.

Хотя фактов недостаточно для суда, они накапливались – пикап, который сбил их с дороги, перстни. Волосы могут быть ее. А перстни не обязательно старинные. Райли достаточно опытен и мог сам их сделать.

Солнечный свет, проникающий через мозаичные стекла, создавал над головой проповедника неподобающий алый ореол.

В церкви было много народу. Мег пожалела, что пришла сюда, ведь ее тело сильно болело. Несмотря на горячую ванну, сегодня утром ей трудно было шевельнуться, она ходила прямая как шест. На груди и ребрах были синяки. Бабушка радовалась, что Мег пошла с ней, но она не подозревала, какая это жертва со стороны внучки. Дэн сопровождал ее в церковь, лишь когда ощущал в этом необходимость, что случалось крайне редко. Мег поднялась на последнюю молитву.

Лица людей тоже не внушали ей бодрости: она либо не знала их, либо не хотела видеть. Кэнди выглядела настолько набожной, что можно было сразу стать атеистом. Дебби оделась в лучший воскресный наряд. Она была без детей, и Мег подумала, что единственная причина, по которой Дебби ходила в церковь, – это возможность отдохнуть часок от них.

После службы бабушка поговорила с приятелями и не спешила домой. Пастор ходил вокруг нее, как ангел-хранитель.

Мег улыбалась, пожимала руки и принимала поцелуи от пожилых людей обоего пола, которые говорили, что знали ее с раннего детства. Бабушка получила несколько приглашений на чай и на обед. Все они сопровождались фразой: «Дэн не хотел бы, чтобы ты сидела дома».